Неточные совпадения
Самгин решал вопрос: идти вперед или воротиться назад? Но тут
из двери мастерской для починки швейных
машин вышел не торопясь высокий, лысоватый человек с угрюмым лицом, в синей грязноватой рубахе, в переднике; правую руку он держал в кармане, левой плотно притворил дверь и запер ее, точно выстрелив ключом. Самгин узнал и его, — этот приходил к нему с девицей Муравьевой.
Правда, что население давно вело упорную тяжбу с компанией из-за земли, посылало жалобы во все щели и дыры административной
машины, подавало прошения, засылало ходоков, но шел год за годом, а решения на землю
не выходило.
А наверху, на Кубе, возле
Машины — неподвижная, как
из металла, фигура того, кого мы именуем Благодетелем. Лица отсюда, снизу,
не разобрать: видно только, что оно ограничено строгими, величественными квадратными очертаниями. Но зато руки… Так иногда бывает на фотографических снимках: слишком близко, на первом плане поставленные руки —
выходят огромными, приковывают взор — заслоняют собою все. Эти тяжкие, пока еще спокойно лежащие на коленях руки — ясно: они — каменные, и колени — еле выдерживают их вес…
Ф.К. Иванов был все. Он любил кутнуть, и даже нередко, но пока матрица
не отлита, пока он
не просмотрит оттиска, —
из редакции
не выходил. Но когда газету спускали в
машину, Федор Константинович мчался на лихаче к «Яру» или в «Золотой якорь», где его уже ждала компания во главе с номинальным редактором Виктором Николаевичем Пастуховым, сыном редактора.
Ну-с, расхаживал я, расхаживал мимо всех этих
машин и орудий и статуй великих людей; и подумал я в те поры: если бы такой
вышел приказ, что вместе с исчезновением какого-либо народа с лица земли немедленно должно было бы исчезнуть
из Хрустального дворца все то, что тот народ выдумал, — наша матушка, Русь православная, провалиться бы могла в тартарары, и ни одного гвоздика, ни одной булавочки
не потревожила бы, родная: все бы преспокойно осталось на своем месте, потому что даже самовар, и лапти, и дуга, и кнут — эти наши знаменитые продукты —
не нами выдуманы.
Я наскоро и с легким содроганием поблагодарил господина Шмита и его дочку, собиравшихся
не на шутку заняться починкой моей
машины собственными средствами, и
вышел из столовой.
Из головы у него
не выходил пароход: целые часы, бывало, ходит взад и вперед и думает о нем; спать ляжет, и во сне ему пароход грезится; раздумается иной раз, и слышатся ему то свисток, то шум колес, то мерный стук паровой
машины…
Выйдет неприметно
из дому, чтоб чиновники
не видали, и на
машину…
Навернула
машина на колеса, сколько ей верст до Питера полагается, — и стоп.
Вышел родитель
из вагона, бороду рукой обмел, да так,
не пивши,
не евши, к военному министру и попер. Дорогу
не по вехам искать: прямо от вокзалу разворот до Главного штабу идет, пьяный
не собьется.